Депутатские мнения 01 марта

Александр Филонич: «Выживут только сильнейшие»

Депутат краевого парламента, экс-глава ОАО «РУС» Александр Филонич подробно прокомментировал ситуацию в строительной отрасли региона. Интервью с депутатом размещено на Читинском городском портале 1 марта.

Объёмы построенного в Забайкальском крае жилья в многоквартирных домах со 167,4 тысячи квадратных метров, введённых в 2015 году, по итогам 2016 года упали до 124,6 тысячи метров. О том, что происходит со строительной отраслью в регионе, какие факторы стопорят её развитие и благодаря чему она могла бы удержаться на плаву в кризис, журналист Юлия Скорнякова побеседовала с экс-гендиректором строительной компании «РУС», депутатом регионального законодательного собрания Александром Филоничем.

— С 2008 года выросла цена на землю, на техприсоединение, на рабочую силу и стройматериалы. Только в прошлом году цены на металл разово поднялись. Кроме того, появились законы, которые заставляют нас до начала стройки страховать строительство, этого раньше не было. Притом в «РУСе» за эти годы зарплата не выросла. Это единственно, на чём мы можем экономить, плюс оптимизация – мы перестроили свои подразделения.

У нас в Чите у строителей примерно одна ценовая гамма. А если цена и отличается, то только у двух строительных компаний, тех, что связаны с производством кирпича, она меньше. Почему? Потому что они сами производят стройматериалы и со стройки переносят затраты на стоимость кирпича, который продают другим. Всё остальное у нас завозится.

— Какая сегодня объективная цена на квадратный метр?

— 52 тысячи рублей за квадратный метр, это минимум. В неё входят и стоимость земельного участка, и техническое присоединение, и банковский кредит, и стоимость транспортных расходов, и стройматериалов, рабочей силы, в том числе и иностранной. И много ещё чего.

— А почему, например, в Красноярске жильё дешевле?

— Во-первых, там город-миллионник, там компании строят микрорайоны, которым, как и требует государство, город готовит площадки: проводит туда коммуникации и выделяет строителям большой земельный участок. Там много промышленных предприятий, а значит есть те, кто это жильё покупает. Соответственно, цена меньше. А у нас за всё время только «РУС» построил два микрорайона и участками по 2-3 дома строили «Энергожилстрой» и «Тантал». Земля, как правило, приобретается у частников.

Попытки заменить китайских каменщиков на русских провалились

— Сколько сегодня стоит техническое присоединение нового здания к коммуникациям?

— 13,5 миллиона рублей за одну гигакалорию. Сразу поясню, что для одного 16-этажного и двухподъездного дома требуется две гигакалории. Это если объект попадает в инвестиционную программу ТГК-14. Если не попадает, и это точечная застройка, то стоимость может вырасти — от 25 до 85 миллионов. Естественно, это сказывается на цене квадратного метра. Дальше можно перечислять [составляющие этой цены] вплоть до иностранной рабочей силы. Мы всё время пытались повлиять на изменение закона о русском языке для иностранцев – не получилось. Сегодня все китайцы, которые к нам едут, сдают экзамены русским преподавателям в Китае. Стоит это 15 тысяч рублей, входит в стоимость китайского рабочего и раскладывается на квадратный метр. Попытки Константина Ильковского (экс-губернатора Забайкальского края – Ю.С.) провести эксперимент, заменив китайских каменщиков и арматурщиков на русских, который проводили в ряде строительных организациях края, закончились провалом.

— То есть без китайских строителей никак не обойтись?

— Нельзя. У нас 58 наименований специальностей в строительной отрасли от каменщика до бухгалтера и юриста. Китайцы закрывают три из них. Но это те три специальности, которые, как мотор, задают ритм всей стройке и обеспечивают работой 55 остальных. Причём если раньше китайцы выполняли до 80 процентов всех работ на стройплощадке, то теперь это около 30 процентов. Остальное делают российские специалисты. Но так работать каменщиками, как китайцы, наши не могут. Каменщики, арматурщики и бетонщики – вот три основные специальности.

— Какой процент у «РУСа» уходит на техприсоединение?

— От 6 до 10%. Это гигантская сумма. Несколько лет назад за техприсоединение мы платили 400 тысяч рублей за гигакаллорию. А ещё раньше, когда начиналось наше строительство в Чите, она вообще была бесплатной, потому что ТГК-14 после получает клиентов, ведь каждый новый дом – это их потенциальные клиенты. Сегодня мы буквально задушены тарифами. При этом все решения принимаются не в Чите, а в Москве, где находятся владельцы всех этих предприятий. И это будет до тех пор, пока процентная ставка по кредитам не будет хотя бы 2% и пока не будет правильной цены на тарифы.

Давит кредитная ставка

— Как кредитная ставка влияет на строителей?

— У нас сегодня дают кредит под 16% годовых. Чтобы его взять предприятию, нужно как минимум показать 20-процентную рентабельность. Это невозможно. Сегодня в строительстве рентабельность 3-4%, и эта процентная ставка уничтожает всё. В развитых странах Запада и Востока она не превышает 5-6%, в некоторых, например, в Японии близка к нулю.

— Какие в России должны быть исходные данные, чтобы прийти к таким условиям?

— Нужна низкая процентная ставка [по кредитам]. Второе, почему мы не можем жить и работать – потому что у нас высокие тарифы, которые работают в пользу монополиста.

Например, что такое железнодорожный тариф? Сейчас российские железные дороги практически не работают на народное хозяйство, они заняты только международным транзитом: подняли цены до небес и прут. Поэтому мы решили, что всё нужное будем возить автотранспортом. Как только фуры пошли – пришёл «Платон». И всё опять встало. Это привело к тому, что сейчас построить за пределами Читы что-то серьёзное мы не сможем, будут только деревянные домики XIX века. Цена объекта в Чите и Краснокаменске сейчас должна отличаться на 12%. Ровно столько нужно, чтобы покрыть транспортные расходы. А цена за квадратный метр, которую даёт государство, одинаковая. По воздуху в Краснокаменск стройматериалы, что ли, доставлять?

— Коль уж речь пошла о стоимости квадратного метра на так называемое бюджетное жильё и другие социальные объекты. Откуда взялась для нашего региона цена квадратного метра в 34 тысячи рублей?

— Была цена 1984 года, и просто каждые 3-4 года по коэффициенту-дефлятору, которые присылает Москва, её считали. Думаю, что делали не вникая. А ведь за это время к чистой цене в государстве добавилась цена на землю, цена за техприсоединение, цена страховки, работы в кадастре и рабочей силы. Они этого не видят, считая чистую цену, а всё остальное относя к чистой прибыли. Так никакое производство не поднимется.

Сегодня строительную отрасль могли бы поддержать госзаказы, но они все связаны с софинансированием. А с бюджетом, который достался правительству, возглавляемому Натальей Ждановой, это невозможно. Тупик. Все очень надеемся на тот план социально-экономического развития края, который разрабатывается в Москве по заданию президента России.

— Но что-то можно сделать и здесь, не дожидаясь решения Москвы?

— Можно. Например, изменить в сторону уменьшения цену земли под строительство. А это ещё один сложнейший вопрос. Почему я уже несколько лет бьюсь за новый генеральный план для Читы, почему проводим круглые столы с одним правительством, сейчас со вторым? Генплан бы позволил разумно вести подключение к каждому дому.

Иначе при этих ценах на землю да с таким подходом Москвы (строить те же дома для переселенцев, погорельцев, детей-сирот только при цене 34 тысячи за квадратный метр) мы строить не можем. Добавить дополнительно средств краевое правительство не может. В итоге краевой бюджет возвращает в федеральный бюджет 400 с лишним миллионов рублей. Почему? А потому что на тех условиях, которые даёт Москва, мы деньги не реализуем. Так будет со всем остальным, если не будет изменена ситуация. Нам говорят: «Мы даём вам деньги на строительство детских садов». А мы их построить не можем, потому что те условия, на которых они дают, не позволяют этого. То же самое со строительством школ, больниц, жилья и так далее.

Программа по школам прошла мимо

— Только ли в этом проблема?

— Нет. В позапрошлом году была программа по строительству школ. На всю Россию было выделено 55 миллиардов рублей. Это 55 школ на одну тысячу мест. У нас 84 субъекта российской Федерации, то есть треть уже выпадала, а если представить какие-то города-миллионники, где нужно несколько школ, оказывалось, что этой программой могла воспользоваться только треть субъектов. Были условия: два гектара земли под школу с техприсоединением, типовой проект, уже заведённый в программу Мингосстроя. Кроме того, субъект федерации должен был заложить себе деньги на софинансирование в ноябре, и первые деньги строители должны были получить от края.

Мы тогда ходили к Ильковскому, к Чумилину (министру образования, науки и молодёжной политики в правительстве Константина Ильковского), отдавали свою площадку в «Октябрьском». Туда нужно было только дорогу асфальтировать, коммуникации там уже проведены. Они сказали, что краю не нужны школы, а нужны 10 пристроек к действующим школам. И сели в лужу — ни пристроек, ни школы. И так во многих других вопросах.

Мы не получаем деньги, потому что у нас во многих министерствах не умеют правильно в срок оформить документы. Нужно действовать комплексно: ты отдаёшь документы в Москву на попадание в программу, одновременно здесь делаешь всё, чтобы попасть в бюджет. Тогда всё получится.

Почему мы сейчас получаем расчёт за детский сад в Могойтуе, а другие строители, которым должны, нет? Потому что мы действовали комплексно: подали в суд, получили исполнительный лист и, подключив коллег, добились того, что в бюджете края появилась строка «Погашение кредиторской задолженности», которых в первом чтении в бюджете не было. Таким образом, мы создали условия для нашего краевого министерства финансов выплатить нам эти средства. И с нами, как и положено по закону, рассчитываются. Так же надо действовать и с Москвой. Зачастую для них важно, чтобы всё было оформлено правильно и в срок. В этом случае отказать крайне сложно. И не надо умничать или заниматься самодеятельностью.

— Есть всё же какая-то надежда на изменение ситуации в целом в отрасли края в лучшую сторону?

— Тяжёлая ситуация в строительной отрасли нашего края связана с несколькими процессами. С одной стороны, ситуация на рынке продажи жилья. Наш региональный кризис привёл к тому, что многие люди потеряли здесь работу или могут её потерять. Они стали искать её в других регионах. На продажу выставлено большое количество жилья на вторичном рынке. Это привело к падению продаж жилья на рынке первичном, что больно ударило по строительным компаниям.

В 90-е годы XX века такое уже было. Тогда многих спасли госзаказы. Но сейчас из-за бюджетной дыры у нашего краевого правительства возможности дать нам адекватный госзаказ нет, поэтому выживут только сильнейшие. Это, так сказать, с другой стороны. Правительство сегодня должно работать в условиях ручного управления экономикой и идти на какие-то смелые шаги. Повторюсь, что очень рассчитываем на план, который к маю должен быть разработан правительством России. Это должно вернуть людям в крае перспективу. Тогда и отъезды прекратятся.

Нам много чего нужно построить. Не хватает детских садов и школ, требуется строить новые дома культуры, спортзалы и поликлиники. Требуется переселять людей из ветхого и аварийного жилья. И это не хрущевские пятиэтажки, которые решено сносить в Москве. Это ещё сталинские деревянные двухэтажные бараки, это избушки, построенные до 1917 года. Это, что крайне важно, новые промышленные предприятия, шахты, рудники. Мы, строители Забайкалья, готовы. Только всё должно быть честно, прозрачно и не в убыток местным строителям.