Версия для печати

Материалы СМИ 20 июня

Даши Дугаров – человек своего времени и на своем месте

Если много-много лет спустя у наших потомков возникнет необходимость изучать то, как и чем жили их предки во второй половине ХХ и начале XXI века, то биография Даши Цыденовича Дугарова может стать одним из лучших источников. В этом убедились журналисты «Забайкальского рабочего», встретившиеся с опытным парламентарием накануне его юбилея.

Родившись лишь год спустя после окончания самой страшной войны в истории человечества, Даши Цыденович стал непосредственным участником процессов восстановления, расцвета великой страны и, как бы ни было это грустно, свидетелем ее падения. Потом были сложные годы становления уже совершенно нового государства, и вновь Дугаров — один из активнейших участников процесса. Но Даши Цыденович рассказывает обо всем этом спокойно, без лишних эмоций: «Было сложно, иногда тяжело, но мы работали, что же тут особенного?» — спрашивает он.

Детство

Самое светлое и самое радостное время в жизни любого человека — это детство. Каким бы сложным и трудным оно ни было, у человека в памяти остаются только самые хорошие воспоминания. Вот и лицо Даши Цыденовича удивительным образом светлеет, морщинки разглаживаются, когда он вспоминает родное село Хойто-Ага, ферму, на которой он провел  свое детство.

— Мама-то у меня всю жизнь дояркой проработала, — вспоминает Дугаров. — Своего дома на центральной усадьбе у нас не было, и жили мы на молочно-товарной ферме. Маленький домик, три на четыре, земляной пол, крыши тоже не было, землей засыпано. Все доярки – матери-одиночки. Помню, утром бежал на ферму, там на колу висела склянка. Я с ней к доярке. Она мне туда молока прямо из-под коровы. С утра выпьешь пол-литра и до обеда бегаешь.

Конец 40-х – начало 50-х годов, на которые и пришлось детство Дугарова, были тяжелыми послевоенными  годами. Страна только-только начинала приходить в себя. Не хватало самых простых, элементарных вещей, что уж говорить о технике, о которой в те годы в деревнях могли только мечтать. Но самое главное –  не было мужчин. Вся тяжесть послевоенного времени легла на плечи женщин и детей.

—  Сенокос и стрижка — это работа для детей в то время. Начинали возить копны, вручную косили, потом подросли, зароды метали, — рассказывает Даши Цыденович. — А я тогда совсем маленький был. Копны возил. Надо было за день привезти определенное количество. Считать-то еще не умею, вот я на прутике ногтем пометины делаю. А прутик боюсь потерять, вот его коню под хвост засунешь, он напряжется и держит его.

Спрашиваю про деньги Даши Цыденовича, какие он получал за эту работу, или, может быть, помнит свою самую первую зарплату, он только рукой машет.

— Да какие деньги. Уже студентом техникума был, зимой на каникулы приезжал, мне дают 17 рублей — вот, говорят, на сенокосе заработал. А когда был бригадиром сенокосной бригады, мне зарплату дали — 24 рубля.  Тогда это были хорошие деньги. Из Читы до Иркутска на самолете Ил-14 билет 14 рублей стоил.

Мама

Мама Цыбегмит Ринчинова родила Даши поздно, ей на тот момент было 47 лет. Других детей у нее не было.

— Когда мама выписалась из роддома, она своему младшему брату (Цыденов Дугар Цыденович – прим. авт.)  сказала — я, наверное, не доживу, но ты запиши Даши на свою фамилию. Так я стал Дугаровым, — говорит Даши Цыденович.

Весь Агинский округ, да, пожалуй, и Забайкальский край, должны быть благодарны этой бурятской женщине, простой доярке Цыбегмит. Если бы не ее твердое материнское слово, стал бы Даши Дугаров военным и укатил бы из родных мест навсегда. В то послевоенное время все мальчишки хотели быть военными, вот и маленький Даши видел себя защитником Родины.

— Но мама меня уговорила. Жестко тогда сказала: «Не вздумай», — вспоминает Дугаров. — Никуда не убегай, будь всегда здесь, в своих родных местах! Всю жизнь те ее слова помню, хотя были потом возможности куда-то уехать, но я всегда возвращался домой.

Путёвка в жизнь

В те годы дети быстро взрослели. Вот и Даши, окончив восемь классов, поехал учиться.

— Хотелось поскорее стать самостоятельным, — говорит Дугаров, делает небольшую паузу, будто что-то еще вспоминает, и продолжает: — Очень хотел, чтобы у нас с мамой появился свой домик.

Много раз приходилось Даши с мамой переезжать с места на место после того, как Цыбегмит вышла на пенсию. Дома своего в Хойто-Аге не было. Жили у родственников, практически каждый год меняя место жительства.

О своем поступлении в Иркутский сельскохозяйственный техникум Дугаров вспоминает с улыбкой. Поехал-то он поступать на ветеринара, да на беду в справочнике абитуриента увидел название еще одного техникума – индустриально-педагогический.

— Интересно стало, — признается Даши Цыденович. — Так ведь я туда поступил без всяких проблем, а конкурс был — четыре человека на место. Потом еле-еле документы оттуда забрал. Женщина из приемной комиссии мне выговаривала: из-за тебя, говорит, кто-то поступить не смог.

После окончания техникума Даши, выполняя наказ матери, вернулся в родное село. Возвратился он сюда и после окончания института.

С институтом у Дугарова связана еще одна история, тесно переплетающаяся с его детской мечтой о военной карьере.

Собрался Даши поступать в Улан-Удэнский сельскохозяйственный институт на факультет ветеринарии, а ему повестку приносят — пришло время призыва.

Долго тогда Даши уговаривал военкома отпустить его в Улан-Удэ. Убеждал его, обещал: не поступлю, вернусь обязательно, тогда и призывайте в армию. Военком сдался, забрал повестку, но пообещал в армию призвать, если тот не поступит.

Наверное, Советская Армия тогда окончательно потеряла хорошего командира, но народное хозяйство Страны Советов получило отменного специалиста.

Наш Даши ахай

Если сказать, что жители села Хойто-Ага уважают Даши Цыденовича, значит не сказать ничего. Между собой они называют его Даши ахай, что в переводе с бурятского означает «старший брат».

На что ни посмотришь в Хойто-Аге — на школу, Дом культуры или дом спорта, водонапорную башню, фельдшерско-акушерский пункт, селяне обязательно добавят: «Наш Даши ахай помог!»

Но справедливости ради хочется отметить, что хойто-агинцы с большим уважением относятся ко всем знатным жителя села. В местном Доме культуры есть и свой музей, в котором большая часть отведена тем жителям Хойто-Аги, которые прославили свою Родину ратным и доблестным трудом.

На огромных стендах музея «Помним. Чтим. Гордимся» представлены фотографии всех хойто-агинцев, воевавших на фронтах Великой Отечественной войны. Рядом фотографии тех, кто в годы войны работал в тылу. Среди сотен лиц нахожу фотографии Цыбегмит Ринчиновой, мамы Даши Дугарова, и Дугара Цыдено.

Насколько бережно относятся к своим землякам жители современной Хойто-Аги, можно судить еще по одному эпизоду. В музее села бережно хранят и демонстрируют посетителям строки из дневника другого известного хойто-агинца, фронтовика, орденоносца Бадмажаба Жалсабона. Всего несколько строк о 20-летнем зоотехнике Даши Дугарове: «…из нашей растущей молодежи, по-моему, замечательный, способный, не просто способный, но и талантливый товарищ — это Дугаров Даши».

И ведь как в воду глядел уважаемый Бадмажаб Жалсабон!

Округ и 90-е годы

В начале 90-х годов Дугаров пришел во власть, хотя звали его туда давно, но Даши Цыденович дважды решительно отказывался, понимал – рано ему еще, и события торопить нельзя.

— Не дай бог кому-то так попасть — не в то время и не в то место ринуться ради карьеры, — говорит Дугаров. — Всему свое время должно быть!

И надо же такому было случиться, что это самое время пришлось на начало 90-х годов. Достаточно перечислить просто годы и должности, которые занимал Дугаров, чтобы понять, какую сложную ношу ему пришлось взвалить на себя:

С 1990 по 1992 год – председатель исполкома Агинского районного Совета;

1992 – 1996 гг. – глава администрации Агинского района;

1996 – 2008 гг. – председатель Агинской Бурятской окружной Думы II, III и IV созывов;

2008-2013 гг. – первый заместитель председателя Законодательного Собрания Забайкальского края.

Человек, хоть немного представляющий политическую и экономическую ситуацию в России в эти годы, сразу скажет: это неимоверно тяжелая работа в режиме 24 часа 7 дней в неделю, такую и врагу не пожелаешь. В советские годы, с их стабильностью и благополучием, руководящей и направляющей  ролью КПСС и жесткими принципами демократического централизма, это тоже была бы сложная, но очень почетная работа. В условиях же  формирующейся российской государственности должности председателя райисполкома, и уж тем более главы администрации района, были, без преувеличения, расстрельными. Могли и «сверху» жестко наказать, и «снизу» люди могли «крови» потребовать.

— Девяностые годы — это вообще тема для отдельного разговора. Очень тяжелое время было. Время, когда надо было принимать жесткие и волевые решения, — вспоминает Даши Цыденович. — Один только ГКЧП чего стоил. Народ волновался в те дни. Звонили с сел! Что делать? Мы тогда собрали весь актив в Доме культуры: никакой паники, никаких митингов, без разрешения с рабочих мест никуда не уезжать, но… успокоили народ. Мы в то время молодые были, и особого страха-то не было. Хотя и голодовки были, все было, но мы даже в те тяжелые годы сумели построить здесь мясокомбинат. Это была чисто наша инициатива. Кирпичный завод построили. В Агинском в те годы очень много сделали в социальной сфере. Многоквартирные дома строили, даже баню построили в заречной части – до сих пор в ней все моются.

Тихий, с хрипотцой, голос Дугарова невольно заставляет собеседника слушать его внимательнее. Даши Цыденович говорит с небольшими паузами, будто взвешивает каждое слово. Иного громкоголосого руководителя или чиновника тоже вроде бы слушают, а Дугарова — слышат. Чувствуете разницу между «слушать» и «слышать»? Может, оттого и с людьми у Даши Цыденовича получается находить общий язык и взаимопонимание, что знает он цену каждого своего слова?

«Старший товарищ, соратник и друг»

Кто, как не Баир Баясхаланович Жамсуев, знает, что такое работать вместе с Даши Цыденовичем Дугаровым. Вместе они проработали 11 лет: Жамсуев — главой администрации Агинского Бурятского Автономного округа, Дугаров – председателем окружной Думы. И это были годы расцвета Агинского округа.

— У нас очень многое получилось в округе. Сделанного со знаком плюс было гораздо больше, нежели со знаком минус, — вспоминает Баир Жамсуев годы совместной работы с Даши Дугаровым. — Он стал раньше главой законодательного органа округа. Даши Цыденович старше меня по возрасту, а наш народ очень уважительно относится к старшим людям. Мы оба тогда понимали,  что от нашего взаимодействия зависит успех общего дела. Даши Цыденович, как человек более опытный, нашел тот необходимый алгоритм и формат общения со мной как с руководителем исполнительной власти в округе. Это позволило нам успешно работать. Между нами не то что конфликтов, даже недопонимания не было.

С Даши Цыденовичем и Баиром Баясхалановичем разговаривать пришлось в разное время, но вот что интересно – независимо друг от друга, находясь в разных местах, они практически одинаково сформулировали цель, которой руководствовались в своей работе в те годы:

— Подъем благосостояния людей, живущих на территории округа,  такую общность интересов и веру в достижение целей у сегодняшних руководителей встретишь редко.

— Одиннадцать лет мы работали вместе с Даши Цыденовичем, и для меня это очень продуктивные годы, — говорит Баир Жамсуев. — Я всегда считал и считаю, что у меня есть такой старший товарищ, соратник и друг, с которым приятно встретиться и попить горячего чаю за неторопливой беседой двух степняков. Обязательно буду поздравлять, к сожалению, очно не получится, потому что буду в Москве. А пожелать Даши Цыденовичу хочу, конечно, здоровья. Как говорят у бурятов — если будет здоровье, все остальное приложится. И конечно, семейного благополучия, чтобы дети, внуки, правнуки радовали его. Это очень важно. Человеку в таком возрасте очень важно, чтобы у его близких все было хорошо.

Семья

Семья — это еще одна тема для разговора, когда суровый взгляд Даши Цыденовича становится мягким, а в глазах начинают плясать чертики. Видно, как он любит говорить об успехах детей, внуков и правнуков.

— Я счастливый отец. Я ведь был единственным у матери, а у меня два сына и две дочери, — признается Дугаров и упоминает еще про несчетное число внуков и правнуков.

Свою жену, свою Сэсэг (в переводе с бурятского – цветок) Даши встретил во время учебы в Улан-Удэ.

— У нее коса была ниже колен. Я как увидел — сразу голову потерял. Она у меня учительница, биохимик, всю жизнь в школе работала, — говорит Дугаров и рассказывает про то, как они с женой, наскучавшись по самой младшей внучке, едут к ней тайком, чтобы внуки не узнали.

Семья у Даши Цыденовича большая, и разбросала жизнь ее членов по всей России –  Агинское, Чита, Иркутск, Москва. Оттого и не получается семье часто собираться вместе.

— Мне моя мама велела не покидать родные места, и я всю жизнь здесь, но своим детям я не могу такое сказать. Сейчас другое время. Если есть возможность им реализоваться где-то, то почему я должен этому препятствовать? —  рассуждает Даши Цыденович и продолжает. — Вот 20 июня соберутся вместе дети, внуки, правнуки, порадуемся успехам друг друга, — и вновь глаза Дугарова теплеют, а на лицо набегает улыбка.

Олег Тополев.

Справка: Даши Дугаров награжден Орденом Дружбы, Орденом Почета, Почетной грамотой Совета Федерации Федерального Собрания Российской Федерации, Почетной грамотой Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации, именными часами Президента Российской Федерации В.В. Путина, Почетным знаком Совета Федерации Федерального Собрания Российской Федерации «За заслуги в развитии парламентаризма», медалью «Совет Федерации. 15 лет», медалью «В память 850-летия Москвы», медалью «За заслуги перед Читинской областью», медалью «За укрепление дружбы народов», медалью Законодательного Собрания Забайкальского края «Знак Почета», медалью «За заслуги перед Республикой Бурятия»,  имеет звание «Почетный житель Агинского Бурятского округа», звание «Заслуженный работник сельского хозяйства Агинского Бурятского автономного округа».